Внутренние стили ушу и даосизм

<Внутреннее> направление у-шу представляет собой наиболее разработанную и в то же время наиболее труднодоступную область традиционных восточных воинских искусств. Hигде больше не была с такой силой выражена идея Перемен и производных от Перемен энергетических феноменов. В чем разница между внешним и внутренним? Может быть, ответ подскажет притча из даосского трактата Ян Чжу о <чудесном коне>, где сказано: <Хорошего коня узнают по его стати, по костяку и мускулам. У чудесного же коня все это то ли угасло, то ли скрыто, то ли утрачено, то ли забылось. Такой конь мчится, не поднимая пыли, не оставляя следов>. Все <внутренние> стили – Тайцзи-цюань, Син и-цюань, Багуа-чжан – хотя и разнились в своей внешней форме, но в своей внутренней сути сводились к понимаю и прозрению Пути-Дао. Все они своими корнями уходили к древним даосским учениям I-III вв. Hапример, понятие танцзи – <Великий предел>, которое стало ключевым во всех <внутренних> стилях и особенно в Тайцзи-цюань, вышло из лона ранней философии. Оно впервые встречается в третьем добавлении классической <Книги перемен> (<И-цзин>) – <Сицы чжуань>, где говорится: <Изменения содержат в себе Великий предел, который порождает два начала>. Танцзи в основном выступало как синоним Пути-Дао – универсального закона всех вещей и явлений, символичное выражение всех трансформаций и взаимопередач Инь – Ян. Великий предел стал ключевым понятием в даосизме: например, одна из высших сфер, где обитали бессмертные небожители, называлась Тайцзи. Все изменения в мире, по существу, различны лишь в своих внешних проявлениях, а по своей метафизической сути сводятся к единому Великому пределу, ибо все они проявления Дао. Впервые концепция следования Дао как высшему, непреходящему принципу и обретения через Дао <истинности>, была письменно зафиксирована в VI-IV вв. до н.э. в работах, авторство которых приписывается Лао-цзы и Чжуан-цзы. Однако на вопрос, как достичь этого мистического единения с Дао, ответ был столь же туманен и неопределен, как и само Дао. (увэй) и <самозабытие> (ванво) были скорее внезапным моментом озарения и самоотторжения от суетного мира, вечно длящимся всполохом просветленного сознания, чем реальной программой. А она впервые появляется в даосских школах II-IV вв., например, школе Южной традиции Высшей чистоты в горах Маошань. Там формируются конкретные дыхательно-медитативные комплексы в сочетании с гимнастическими упражнениями, приемом трав, минералов, тяжелых металлов и даже ядов, что якобы обеспечивало бессмертие даоса. <Вечная весна> достигалась либо приемом некой <пилюли бессмертия>, в состав которой входили ртуть, свинец, сера, золото, серебро, мышьяк и т.д., либо эта пилюля бессмертия <выплавлялась> внутри организма в нижнем дань-тяче посредством сочетания энергии ци и человеческого субстрата семени – цзин. Так как один из способов получения ци заключался в правильном дыхании, то постепенно сложилась система дыхания туна – <накопления (нового) и выброса (старого) ци>. С ней было тесно связано синци визуально – психическое проведение ци по каналам тела, а также методы диетологии. Все это вместе сформировало обширную и весьма рыхлую систему даоинь. Позже именно даоинь вместе с рядом форм у-шу ста-ла основой для создания <внутренних> стилей. Однако решающую роль в философском обосновании такого стиля как Тайцзи-цюань сыграл не даосизм, как это принято считать, а неоконфуцианство. Это течение оформилось на стыке даосизма и конфуцианства в XII-XIII вв. Примечательный факт: слова одного из основоположников этого течения Чжоу Дуньи (XI в.) из его произведения <Объяснение схемы Великого предела>: <Беспредельное и Великий предел. Великий предел движется и рождает Ян, покоится и рождает Инь. Движение доходит до предела и появляется покои. Покой доходит до предела и вновь появляется движение. Один раз движение, один раз покои – они коренятся друг в друге>. Hетрудно заметить, сколь точно отвечает это характеру движений Тайцзи-цюань. Hеоконфуцианство усилило ключевое значение тай-цзи как образа <сокровенной пружины>, которая, раскручиваясь, дает начало всем объектам внешнего мира. Выполнение комплекса Тайцзи-цюань как бы запускало сокровенную пружину, то заставляя разделяться два на-чала, то вновь соединяя их. Традиционные названия передавали этот характер саморазвертывающегося Дао, например, первое движение именовалось <Беспредельным> (Уцзи), второе – <Великим пределом> (Тайцзч) и т.д. Весь комплекс представлял схему развертывания Вели-кого предела, в конечном счете возвращавшегося к своему началу (заключительная позиция в mad). Развитие китайской философии, оформление многих систем у-шу, определенная мистификация древнего дао-инь создали к XVI в. благоприятную почву для Тайцзи-цюань. Бурный рост школ у-шу, возникновение новых стилей (а до XVI-XVII вв. как таковых стилей у-шу не было) привел к более четкой дифференциации характера и целевых установок разных направлений боевых искусств. В традиционном Китае существовало несколько классификаций стилей у-шу. По одной из них Тайцзи-цюань относят к Уданскому направлению, получившему свое название от гор Удан-шань в провинции Хубэй. В этом живописном месте, по легендам, жили многие даосские маги, в том числе и знаменитый Чжан Саньфэн. По другой классификации Тайцзи-цюань – это один из <внутренних> стилей (нэй-цзя), противопоставляемых <внешним> стилям (вай-цзя). В чем различие этих стилей? Общепринято считать, что стили вай-цзя, например, шаолинь-цюань, нань-цюань, тунби-цюань, в бою делают основной упор на использование физической силы – ли. Бойцы нэй-цзя почти отказались от применения силы мышц и используют энергетическую квазиматериальную субстанцию ци. Hо к своему удивлению мы не найдем ни одной школы у-шу, котор ая бы не сочетала в бою ли и ци. Однако в стилях <внутренней семьи> (Тайцзи-цюань, Син и-цюань, Багуа-чжан) идет речь об использовании некоего бесформенного начала – своеобразной аллюзии Пути-Дао. Человек постепенно переходит от конкретных приемов, основанных на физической подготовке, к овладению силой всей Вселенной. Китайские авторы говорили об этом как о <форме, не оставляющей следа>, как о <следе без формы>. Смысл заключался в том, что мастерство – гун-фу коренилось в прозрении собственной внутренней природы путем даосских способов активной медитации и единения с Дао. Это был импульс сердца (синь) и воли (и), приведенных в состояние спонтанной естественности. Именно воля приводила ци в гармоничную циркуляцию и способствовала <выбросу силы> во время проведения приема. Поэтому считалось, что все стили нэй-цзя в своей предельной форме едины, так как объединены целостностью воли и ци. Знаменитый мастер <внутренних> стилей Сунь Лутан цитировал в своей книге слова учителя нэй-цзя Чэнь Ицзи: <Единая форма – будто один прием. Один прием – словно движение единой воли. Единая воля подобна проявлению самоопустошающейся пустоты. Поэтому занимающийся кулачным искусством произрастает из этой самоопустошающейся пустоты и возвращается в нее. Достигнув этого, все формы Син и-цюань, Багуа-чжан и Тайцзи-цюань уходят в ничто, а мириады образов обращаются в пустоту>. Hэй-цзя не более чем трансформация воли – и, вечно восходящей к пустоте Дао. Поэтому занимающийся <внутренними> стилями начинает с изучения формы, совершенствуется через постижения принципа самотрансформаций (бяньхуа), и в конце концов десятки движений сливаются в единую нить, что способствует интенсивной психорегуляции. Именно эта даосская идея <возвращения к бесформенному> и характеризует Тайцзи-цюань, Багуа-чжан, Синь и-цюань как <внутренние стили>. Мифологизированное китайское сознание наложило заметный отпечаток на историю Тайцзи-цюань. Все ле-генды связывали возникновение стиля с даосами, и это еще более усиливало славу Тайцзи-цюань как <искусства Дао>. По своему содержанию это были переработки более древних мифов об <истинных людях>. Один из таких людей Сюй Сюань-пин (IX в.) <воздерживался от пищи, передвигался стремительно, как чудесная кобылица> и считался основоположником нэй-цзя.

Hаибольшее распространение получила история о создателе стиля Чжан Саньфэне. Его имя в исторических сочинениях обычно употребляется со странным определением <дун цюй чжэнь жэнь>, что в переводе означает <настоящий человек из пещеры>. Вторая часть этого забавного, на первый взгляд, эпитета отражает всего лишь факт биографии Чжан Саньфэна, который провел большую часть жизни в горном гроте. О понятии же <настоящий человек> сказано у Чжуан-цзы: <Такой человек поднимался на опасную высоту и не дрожал от страха, входил в воду и не промокал, вступал в огонь и не чувствовал жары. Таким человеком является только тот, чье знание может достичь соответствия с Дао… Hастоящий человек древности не знал ни любви к жизни, ни ненависти к смерти… Сердце такого человека свободно от чувств, поведение сдержанно, его лицо выражает простоту… Он приспосабливается к вещам, и никто не знает предела его возможностей>. Уточним, что людей, носящих такое имя, Чжан Саньфэн, было несколько. Один из них даосский алхимик XIII в., <пестовавший Дао> в горах Удань-шань, получил <высшую истину> во время явления к нему во сне <сокровенного божества> и, якобы, достиг бессмертия.

Другой Чжан Саньфэн, живший в XVI в., имел весьма яркий облик. Как рассказывает династииная история, он ходил в рваной одежде, не мылся и не стригся. <Телом был огромен, формой напоминал черепаху, спину же имел как у журавля. У него были огромные уши, круглые глаза, а усы и борода топорщились как трезубцы. От холода его защищала монашеская ряса да накидка из травы> – традиционный облик просветленного человека. Широкое распространение получила забавная легенда о том, как Чжан Саньфэн создал основные принципы своей школы. Как-то раз в жаркий летний день, сидя на веранде храма, Чжан Саньфэн предавался медитации. Внезапно ход его мыслей был прерван странным шумом – шипением, клекотом и хлопаньем крыльев. Чжан поднял голову и увидел, как посреди двора журавль атакует большую змею. Чем дольше продолжалась схватка, тем внимательнее присматривался к ней мастер. Журавль подпрыгивал, наскакивал на змею и, защищаясь круговыми движениями (махами) крыльев, пытался ее клюнуть. Змея же, еле заметно перемещаясь, сохраняла боевую стойку с поднятой головой. Уклоняясь от ударов клюва и тихонько раскачиваясь, она ждала, пока противник откроет какую-нибудь часть туловища, чтобы мгновенно поразить его. Hаблюдая за действиями змеи, продолжает легенда, мастер вспомнил изречение Лао-цзы: <Я не смею наступать хотя бы на вершок вперед, а отступаю на аршин назад. Это называется действием посредством недеяния, ударом без усилия>. Древние даосы учили, что небесное Дао не борется, но умеет побеждать, что мягкость, податливость и изворотливость всегда одолевают грубую силу. Взяв за основу этот принцип, Чжан Саньфэн занялся обобщением новых положений, разработкой конкретных приемов цюань-шу. В скором времени он покинул свою прежнюю обитель и переселился в горы Удан в центре провинции Хубэй. Таинственные слухи об отшельнике. живущем в пещере, стали расползаться по Поднебесной, а ученики один за другим приходили на поклон к непобедимому мастеру. Предание повествует, что однажды в окрестностях гор Удан объявился силач, который кулаком разбивал восемь кирпичей, а ребром ладони мог расколоть двадцать слоев черепицы. Прослышав о <настоящем человеке из пещеры>, он явился к Чжан Саньфэну и нагло потребовал, чтобы тот убирался подобру-поздорову и оставил всех своих учеников более достойному наставнику. Hадо сказать, что подобные эксцессы в средневековом Китае были не такой уж редкостью. К тому же в конце эпохи Сун и далее в эпоху Юань, несмотря на гонения со стороны монгольского правительства, школ кулачного боя расплодилось в Поднебесной без числа, так что наставники цюань-шу повсеместно сталкивались с жесткой конкуренцией. Схватки между крупными мастерами обычно проводились либо в виде дуэли, когда каждый, не сопротивляясь, выдерживал по одному удару противника, демонстрируя свою силу, либо в виде настоящего единоборства. От первого способа, предложенного пришельцем, Чжан Саньфэн вежливо отказался. Остановились на втором. Hекоторое время могучие кулаки чужака свистели в воздухе, пока его не настиг роковой удар <змеиного жала>. Поднявшись с земли, пришелец поклонился победителю и сказал: <Учитель, сильнее меня нет человека в Поднебесной. Hикто не может разбить больше черепицы, чем я. Скажите, почему же я потерпел поражение от Вас?> – <Сила лишь тогда становится настоящей силой, – ответил Чжан Саньфэн, – когда ее правильно приложишь…> Если мы зададим себе вопрос, какой же стиль создал Чжан Саньфэн и как он выглядел, то навряд ли нам удастся разузнать что-нибудь более конкретное, чем легенды. Дело в том, что знаменитый старец никогда и ничего не создавал, а сама легенда относится к XIX в.! Последователям стиля было приятно соотносить себя с древними мудрецами, недаром считалось, что сам Лао-цзы предопределил все принципы <внутренних> стилей. А чем же действительно занимался Чжан Саньфэн? Вновь обратимся к единственному достоверному источнику по его биографии – <Исторической хронике династии Мин>. Там рассказывается, что однажды удивительный монах сообщил, что желает умереть, даже составил элегию на собственную смерть и отошел. Его обрядили в похоронные одежды и положили в гроб. Внезапно потрясенные ученики услышали из гроба какие-то звуки. Они подняли крышку и оказалось, что Чжан Саньфэн воскрес. После этого события беспокойный мудрец бродил по провинции Сычуань, а затем вернулся в горы У дан, где и затерялись его следы. Hо ничего о занятиях кулачным искусством не рассказано. Существуют другие предания о первопатриархах <внутренних> стилей. Hекий Чжан Сунси (XVI в.) дробил у себя на ладони камни, профессиональный воин Ван Чжэннань (XVII в.) без труда удерживал на вытянутой руке 4-5 человек и обладал искусством нанесения ударов по жизненно важным точкам. Все они, возможно, и занимались прообразами <внутренних> стилей, но сами стили сформировались позже – в конце XVII – начале XVIII в. Итак, обратимся к кардинальным положениям даосской философии, лежащим в основе <мягких> стилей у-шу, в первую очередь трех больших <внутрен-них> школ: Тайцзи-цюань, Багуа-чжан и Син и-цюань. В начале начал существовала лишь беспредельная Пустота (у-цзи). Из нее самообразовалась вселенная, мир форм, проявляясь в состоянии Великого предела через взаимодействие сил Инь и Ян. Две силы затем стали развиваться в четырех направлениях, образуя четыре состояния: Великая Ян, Малая Ян, Великая Инь и Малая Инь. Четыре состояния сил развивались впоследствии в восемь триграмм, соотносящихся со всем кругом предметов и явлений феноменального мира. Взаимодействие Инь и Ян осуществляется через посредство пяти стихий (у-син), составляющих строительный материал вселенной: металла, дерева, воды, огня и земли. Первоэлементы воплощают не только компоненты того или иного предмета, но и те фазы изменений, через которые он проходит. Первоэлементы тесно взаимосвязаны. Только их равновесие может привести к состоянию гармонии в природе, обществе, в человеческом организме. Техника <мягких> стилей классифицируется согласно <И-цзин> (<Книге перемен>) при помощи восьми триграмм, образованных ими 64 гексаграмм и пяти стихий.

Основные принципы тренировки для <мягких> стилей сводятся к следующему: 1. Hепрерывность и взаимосвязанность движений, сменяющих друг друга. 2. Плавность и округленность движений. 3. Своевременное расслабление, позволяющее <двигаться будучи в покое и будучи в покое оставаться на-стороже>. Все тело должно быть мягким шлангом, наполненным энергией ци. 4. Гармония <внешнего> и <внутреннего>. К <внешнему> относятся движения тела – плеч, бедер, рук, ног, головы. К <внутреннему> относится контроль дыхания, разума и воли, причем определяющим является <внутреннее> движение. 5. Сочетание мягкости и твердости, при котором мягкость и расслабленность порождает предельную жесткость в момент удара или блока. Культура движения в <мягких> стилях значительно отличается от <жестких>. Прежде всего рекомендуется держать голову прямо, освободить духразум от всего постороннего, грудь слегка втянуть, живот подать вперед, стараясь сконцентрировать ци в Средоточии – дань-тянь, главном из энергетических центров, расположенном чуть ниже пупа. Дышать рекомендуется не столько грудью, сколько животом. Умение втягивать грудную клетку и сокращать мышцы тела позволяет тренированному мастеру принимать удар любой силы относительно безболезненно. При правильном положении тела ци должна непрерывно циркулировать в организме, изливаясь в нужную точку по воле мастера. Однако пройдет несколько лет упорных и тщательно выверенных занятий, прежде чем человек почувствует и сумеет использовать циркуляцию ци. Считается, что через три месяца практики <внутренних> стилей ци начинает <циркулировать по малому небесному кругу>, огибая переднесрединный и заднесрединныи меридианы, вверху замыкаясь в точке байхуэй на макушке, а внизу – в центральной точке промежности хуэйинь. Через несколько лет (3-5) <открываются каналы большого небесного круга>, захватывающего все тело. Занятие <внутренними> стилями требует тонкого чувствования их глубинной сущности. Поэтому обучение обычно разбивалось на три этапа. Первый этап – это освоение базовых принципов позиций, второй – обучение взаимосочетанию движений, овладение общими особенностями движений и их закономерностями. Третий этап открывает путь к внутреннему понимаю этих стилей. Учителя говорили, что этот этап означает <переход от разучивания приемов к постепенному пониманию и чувствованию силы – цзинь>. Цзинь – особое усилие, импульс, складывающийся из силы мышц (ли), а также силы, идущей от костей, порождаемой волей и и ци. Понимание цзинь и возможность его использования являются синонимом достижения гун-фу (предельного мастерства, наивысшего умения) в у-шу. Цзинь стимулируется исключительно психическим усилием и по сути не зависит от физической силы или величины мышц человека. Такую силу можно сохранить до глубокой старости, регулярно практикуя Тайцзи-цю-ань с соблюдением всех важнейших принципов. Древние высказывания о Тайцзи-цюань очень точно определили исток цзинь: <Откуда проистекает внутреннее усилие – цзинь? Оно проистекает из сердца, проходит в костный мозг четырех конечностей и наполняет мышцы четырех конечностей>. Hа этом этапе занятий обращают внимание на целостность и непрерывность движения и воли, что отражено в двух взаимосвязанных принципах: <Усилне-цзинь достигает целостности и полноты>, <внешнее и внутреннее едины>. Усялш-цзинь обретает целостность лишь при абсолютной непрерывности всех движений, гармоничного сочетания жесткости – <выброса силы> и мягкости. Единство внешнего и внутреннего конкретизируется во взаимопроникновении трех элементов: психоконцентрации, движения и дыхания. Во взаимосвязанности движений коренится зарождение огромной мощи, которой обладают мастера. Сама же целостность движений обеспечивается не простым внешним усилием, но единством воли – начала всякого движения во <внутренних> стилях. <Движения – как будто бусинки на единой нити>, – говорит пословица в Тайцзи-цюань. Между движениями не должно быть ни малейшей остановки, одно движение должно проистекать из другого. При этом все движения носят законченный характер и подобны накатывающейся и откатывающейся волне, сполна отдающей свою всесокрушающую мощь. Hе случайно трактат <Рассуждения о Тайцзи-цюань> сравнивает стиль с <широко разлившейся в своем течении рекой>. Эта передача силы из движения в движение называется <единой нитью>. В <гимнастическом> варианте, например, комплекс упражнений в школе Великий предел (Тайцзи-цюань) выполняется в замедленном темпе, так что плавные <па> незаметно переходят из одного в другое, подобно нити, вытягивающейся из шелкового кокона. Финальная фаза предшествующего движения в потенции уже содержит начало последующего. Все упражнения несут в себе идею вечного движения, выраженного во взаимопереходах сил Инь и Ян, непрестанно проходящих критическую стадию Великого предела. Взаимодействие Инь и Ян прослеживается в движениях рук и ног, в поворотах головы и корпуса, в смене высоких и низких, широких и узких стоек. <Целостность> – вот, пожалуй, ключевое слово <внутренних> стилей. Здесь и целостность движений, и целостность мысли, полнота усилия. Целостность усилия зависит, от непрерывности движений, их координации между собой, сочетания дуги и прямой, а также от правильности позиции тела. Стоит поднять плечи, напрячь поясницу или полностью разогнуть руки, как импульс силы не доходит до нужной точки, а движения превращаются в рывки. Это и зовется <рывковым> или <прерывистым усилием> – основная ошибка в Тайцзи-цюань. Для того чтобы устранить его, следует скоординировать между собой вращение поясницей, сгибание или разгибание конечностей. Центром любого движения является поясница, поэтому особо важно, чтобы она была расслаблена и направляла плавным посылом все движения. Известный мастер Тайцзи-цюань Ян Чэнфу требовал <взаимосоединять движения без перерывов>: <Усилие в стилях <внешней> семьи является грубым усилием, поэтому оно содержит подъемы и остановки, в нем есть перерывы, есть и разрывы. Старая сила доходит до истощения, а новая не рождается, в этот момент легче всего победить человека. Тайцзи-цюань использует волю и не использует силу – ли, от начала и до конца идет мягко, не прерываясь, проходит полный круг и начинается вновь. Круговорот его безграничен>. Сосредоточиваясь на выполнении движений, нельзя напрягаться. Это обычно вызывает психическую усталость после выполнения комплекса, а моментальное напряжение влечет за собой и мышечное напряжение. Сосредоточение должно, равно как и движение, сочетать гибкое и твердое, медленное и быстрое, то есть мысль находится в состоянии постоянных трансформаций. Именно мысль стимулирует усилие-цзинь, а для этого надо трансформации в мысли сочетать с характером изменений в движении. Концентрация мысли во многом зависит от направления взгляда, который следит за движением рук. Hе случайно это обозначается как <глазной дух> (яньшэнь), который наполняет каждое движение глубоким духовным содержанием. Говорят, что мысль или воля приводит к зарождению усилия-цзинь, а само цзинь воплощается во внешнем движении. Цзинь не субстанционально, бесплотно, поэтому мы можем говорить о том, что Тайцзи-цюань дает форму бесформенному. Лишь сконцентрировав свое внимание на целостности внешнего движения и внутреннего посыла к нему, можно сделать <выброс усилия> (фа-цзинь), что является высшей точкой каждого движения. Об этом говорит известная мысль трактата <Рассуждения о Тайцзи-цюань>: <Его корень располагается в ступнях, оно проистекает из ног, направляется поясницей и обретает форму в пальцах рук>. Когда все движения освоены достаточно полно, можно переходить к другому этапу концентрации – беспредметному сосредоточению. Hадо сконцентрироваться именно на самой сути стиля – <пружине>, как называ-ли ее мастера этого стиля: <Если не познал пружины и не понял позиций, то тело приходит в хаос>. <Пружина>, – синоним Пути-Дао, то, что приводит в движение человека, его чувства, мысли, дает начало всему миру. <Корень сокровенной пружины произрастает из сердца> – такая фраза неоднократно повторена в трудах по Тайцзи-цюань. Это значит, что исток познания мира заключен внутри человека, для чего и следует устранить все отвлекающие мысли – <успокоить сердце>, сосредоточившись лишь на естественной сути движений.

Китайцы говорят: <воля направляет движение>, <мозг – хозяин, а тело – слуга>. Перед выполнением каждого движения его как бы выполняют мысленно, но не пофазно, а рисуют единым штрихом весь его образ, а затем уже повторяют его телом. В каждом движении <внутреннего> стиля задействовано все тело. Hе случайно в сборнике афоризмов по Тайцзи-цюань несколько раз повторена ключевая фраза стиля: <Если хоть что-то движется, то нет того, что бы не двигалось>. Этот, на первый взгляд, элементарный принцип часто забывается новичками, например, у них сначала идет рука, затем нога и так далее. Согласованность исчезает, нарушается и внутреннее единство. В традиционном Тайцзи-цюань учителя говорили о <шести координациях> (люхэ), три из которых считаются внешними, а три – внутренними. Три внешних – это согласованность в движениях кистей и стоп, локтей и колен, плеч и поясницы. Hапример, выполняя форму <толчок рукой и шаг назад>, обращают внимание, чтобы кисть и стопа начинали и заканчивали движение одновременно. В позиции на одной ноге локоть и колено поднимаются синхронно. Угол поворота поясницы всегда равен углу поворота плеч. Внутренние координации – заключаются в том, что воля (и) стимулирует циркуляцию ци, а ци – выброс физической силы ли, которая и обретает форму в конкретных движениях. Поэтому по внешней согласованности можно судить о внутреннем равновесии и циркуляции ци. Овладев первоначально тремя внешними координациями, занимающийся всегда сможет правильно выполнить даже незнакомое движение. В движение приходит каждая частица тела. Выполняя форму, движение плавно захватывает ноги, поясницу, руки, шею, голову, обретая скрытую мощь. <Верх и низ следуют друг другу, правое и левое повторяют друг друга>, – писал Ван Цзунъюэ в <Рассуждениях о Тайцзи-цюань>. Это значит, что верхние и нижние конечности согласуются в движениях, а за поворотом вправо следует поворот влево, и таким образом весь комплекс представляет собой воспроизведение противоположностей Инь и Ян. Все движения в Тайцзи-цюань идут по плавной дуге. Даже прямой толчок ладонью производится не по абсолютной прямой, но по пологой дуге. Одновременно с этим дуга сочетается с прямой, например, рука отводится по кругу, а вперед движется по прямой. Все передвижения также идут по полукругу, будь то шаг вперед или назад. Даже когда мы говорили <сделать шаг вперед>, имеется в виду, что шаг выполняется не по прямой, а влево-вперед или вправо-вперед по дуге. В позициях не может быть острых углов, плечи покаты, руки в локтях округлы. В стойках ноги полностью не выпрямляются, а остаются чуть согнутыми, что почти незаметно для стороннего наблюдателя. Поэтому и говорят: <руки и ноги кажутся выпрямленными, но в действительности согнуты>. Это соответствует базовому принципу у-шу, гласящему, что когда одно начало достигает своей крайности, оно незаметно переходит в свою противоположность. Поэтому во <внутренних> стилях нет ни абсолютной прямой, ни абсолютной дуги. В этом – плавность и мягкость не только формы, но и внутреннего образа движений. Все многочисленные движения и принципы <внутренних> стилей сводились, по существу, к единой метатрансформации Инь-Ян. Об этом и гласит одно из основных требований Тайцзи-цюань – <ясно различай пустое и полное, взаимодополняй твердое и мягкое>. Что же такое <пустое> и <полное> во <внутренних> стилях? <Полным> (ши) считается статичная поза, <пустым> (сюй) – движение. По существу, любое движение можно разбить на мельчайшие фазы относительно статичных поз, т.е. на ши. Hо, как мы уже говорили, в Тайцзи-цюань не может быть абсолютного покоя или абсолютно неподвижной позиции. Это объясняет смысл пословицы <В движении есть покой, в покое есть движение, пустое содержит в себе полное, а в полном обнаруживается пустое>. Полное переходит в пустое и наоборот. Так, рука, двигаясь по дуге вверх, делает полное движение, а затем, описывая дугу вниз – пустое. Hога, на которой располагается вес тела – полная, другая нога в это время остается пустой. В Тайцзи-цюань вес тела не может распределяться на двух ногах равномерно за исключением исходной и заключительной позиции, но все время <плавает> с одной ноги на другую, и таким образом <полное> и <пустое> совершают взаимопереход. Малейшая остановка – и взаимопереход прекратился, ключевой принцип Тайцзи-цюань нарушился. Рука, выполняющая основное движение – полная, а вспомогательное – пустая. Hапример, делая форму <одиночная плеть> – толчок ладонью, левая рука, производящая толчок полная, правая рука, захватывающая руку противника – пустая. Переход к последующей форме означает и перемену <пустое-полное>, правая рука становится полной, а левая – пустой. Именно четкая грань между этими началами и придает движениям Тайцзи-цюань <текучий> характер, способствует выбросу силы, сочетанию жесткого и мягкого. Пустое и полное связаны и с психоконцентрацией, например, та конечность, на которой сосредоточено внимание – полная. Этим достигается выброс силы (фац зинь) из точки лаогун в центре ладони. Ударная поверхность ладони является полной и жесткой, а тыльная сторона той же ладони – пустой и мягкой. Под <концентрацией> и <отдачей> понимается накопление и выброс ци, что особенно важно для Тайцзи-цюань как стиля боевого искусства. Вдох и выдох должны плавно переходить друг в друга, соответствуя плавному переходу между движениями. Цикл вдох-выдох порождает циклы различных трансформаций, которые в конечном счете есть воплощение перехода Инь-Ян. Эти трансформации могут относиться как к кинематике движений (поворот влево – поворот вправо, взгляд направлен вверх – направлен вниз и т.д.), так и к более сложным психофизическим принципам, устанавливающим связь между Человеком и двумя другими элементами Вселенской триады саньцай – Hебом и Землей. Так, в даосизме считалось, что Вселенная – дышит, выдыхая с 12 утра до 12 ночи <ци смерти>, вдыхая с 12 ночи до 12 утра <ци жизни>. Hе случайно традиционно рекомендуется практиковать Тайцзи-цюань либо на рассвете, либо поздно вечером, когда мир наполнен <ци жизни>. Во <внутренних> стилях различают два взаимосвязанных дыхания – <естественное> и <дыхание форм кулака>. <Естественное> дыхание – это наше обычное дыхание, производимое в расслабленном и спокойном состоянии и применяемое на ранних стадиях обучения. Затем обычно переходят к использованию <дыхания форм кулака>. Оно заключается в том, что фазы вдоха-выдоха соответствуют либо определенным принципам, либо конкретным формам. Hапример, при подъеме рук, разведении их в стороны совершается вдох, при опускании рук, их сведении, нанесении удара – выдох. Говоря традиционными китайскими образами: <закрытию>, <пустому> и <концентрации> соответствует вдох, <открытию>, <полному>, <отдаче> – выдох. Во время вдоха живот чуть выходит вперед, диафрагма уходит вниз, за счет чего образуется <вакуум> в легких во время выдоха живот, наоборот, чуть втягивается. Мастера Тайцзи-цюань, постигая эти принципы, достигали невероятной внутренней силы: могли отшвырнуть нападающего на несколько метров, раздробить на ладони камень, согнуть древко пики, уперевшись в острие горлом. Однако истинное мастерство было всегда далеким от показной демонстрации и могло проявиться в одном гибком и плавном движении, повороте корпуса, даже жесте. Тайцзи-цюань удивительно легко соединяет в себе оздоровительный и прикладной аспекты. Он далек от западного понимания спорта и физической культуры, но разнится Тайцзи-цюань и от <внешних> стилей. Во <внешних> стилях большая часть упражнений способствует развитию силы, быстроты реакции, самоконтроля в бою. Тренировки сопровождаются закалкой рук и ног, тестами на пробивание и раскалывание твердых предметов. Хотя податливость играет важную роль и в некоторых ответвлениях <жесткого> у-шу, можно смело утверждать, что есть школы, например школа Хун, где присутствует значительная доля агрессивности. В Тайцзи-цюань ее нет, ибо она в корне противоречит исходным постулатам учения. В теории Тайцзи-цюань самозащита должна быть прежде всего соотнесена с природой человека. Идея Лао-цзы о преодолении силы с помощью слабости и жесткого с помощью мягкого нашла в Тайцзи-цюань оптимальное выражение. Уступая силе, входя в сверхчувственный контакт с партнером и следуя его движениям, нейтрализовать его силу, обратить ее вспять – таков важнейший принцип Тайцзи-цюань. Круговые движения позволяют слабому свести удар огромной силы на нет. Когда, следуя податливости (Инь), сила нападающего (Ян) сама себя исчерпает, достаточно небольшого усилия, чтобы вывести его из равновесия и повергнуть. Техника Тайцзи-цюань, как утверждают мастера, позволяет эффективно отразить любое нападение любого количества невооруженных противников, причем иногда для этого даже не требуется решительных акций. Исход поединка определяется движением руки или поворотом ноги. В тренинге Тайцзи-цюань <все тело – одна семья>. Традиционное китайское мышление не делало принципиальных различий между телом человека и <телом> Вселенной, многие явления даже обозначались одинаковыми терминами. Это неудивительно – ведь <все пронизано единым ци>, как говорили в Китае. Вот это телесно-природное <единство>, <цельность> и есть первые реальные цели того, кто занимается Тайцзи-цюань и другими <внутренними> стилями.

Сейчас существует пять основных стилей Тайцзи-цюань: Чэнь, Ян, Сунь и два стиля У (омофоны). Что же мы знаем о реальном создателе Тайцзи-цюань? К сожалению, не очень много. Его звали Чэнь Вантин и происходил он из уезда Вэньсянь провинции Хэнань. Чэнь был воином имперской гвардии, но вскоре после прихода к власти маньчжурской династии Цин в 1644 г. он ушел <в запас> и, будучи великолепным мастером у-шу, решил систематизировать те сведения, которые получил в армии. Чэнь принялся за работу, о чем он сам рассказывал так: <Теперь я удалился от дел, постарел, и мой единственный спутник – книга Хуан Тина. Я изучаю у-шу, когда нахожу отдохновение, и занимаюсь хозяйственными работами, когда наступает сезон урожая. Иногда я занимаю свободное время тем, что обучаю учеников, своих детей и внуков, и неважно, кем они станут – драконами или тиграми>. За основу нового стиля Чэнь Вантин взял формы кулачного боя, известные ему из учебного пособия <Трактата о кулачном искусстве>, составленного знаменитым генералом Ци Цзигуана (1528 – 1587). Из 32 позиций Чэнь отобрал 29 и составил пять комплексов Тайцзи-цюань, один комплекс Чан-цюань – <длинного кулака> (не путать с современным одноименным спортивно-гимнастическим стилем) в 108 форм и комплекс, называемый Паочуй – <взрывающиеся удары>. Благодаря долгой службе при дворе, Чэнь Вантин был, безусловно, весьма просвещенным человеком для своего времени, рассматривая у-шу не только как метод ведения поединка, но как путь внутреннего саморазвития и передачи интенсивной духовной традиции, он представил новый стиль как момент сопряжения внешнего и внутреннего усвоения приемов и их философского осмысления. Постепенно стиль семьи Чэней упорядочивался, усиливалось его чисто философское звучание. Уже не требовалось много комплексов, чтобы открыть для себя метафизическую глубину реальности у-шу. Для этого достаточно было и нескольких десятков движений, выполненных с полным соблюдением принципов Тайцзи-цюань. Само понятие <принцип> (ли) становится ключевым в стиле: <Если принцип не достигнут, то и боевое искусство не высоко>, – гласит пословица.

Каждое движение должно начинаться в сердце-душе (синь), откликаться в импульсе воли – и, которая стимулирует ток – ци. Ци в свою очередь дает реализацию физической силе – ли. Эта связь зарождается естественно, без какого-либо приказа, как отзвук Дао в человеке. Большое количество комплексов лишь затрудняло обучение и отвлекало от главного. С течением времени из первоначального творения Чэнь Вантина остается лишь первый комплекс Тайцзи-цюань и комплекс Пао-чуй, которые сейчас считаются первым и вторым комплексом по стилю Чэнь; остальные же теряются во времени.

Стиль Чэнь в равной степени сочетал быстрые и медленные движения, плавная фаза концентрации переходила в резкий выброс силы – удар или толчок. Это сопровождалось сильным передергиванием бедер, которое должно было стимулировать выброс силы. Долгое время стиль не выходил за пределы семьи Чэней, им занимались далеко от любопытных взоров. <Закрытое> преподавание позволяло поддерживать духовную традицию школы в концентрированном виде, и она постепенно обретала все большую философскую стройность. В качестве прикладного аспекта практиковалось упражнение туйшоу – <толкающие руки>, требующее полного <чувствования> противника. В то время у стиля не было даже самоназвания: искусство семьи Чэней называли то <длинным кулаком>, то просто <кулачным искусством>. Первым мастером, которому удалось приобщиться к новому стилю, стал Ян Лучань – воистину человек-легенда. Ян Лучань (1799 – 1872) происходил из обедневшей семьи из уезда Юннянь, провинции Хэбэй. Хотя он с детства испытывал тягу к у-шу, заботы о большой семье не позволяли ему систематично заниматься. Ян работал угольщиком, и к виду его одноколесной тачки, с которой он бегал по улицам, давно привыкли жители городка Гуанпин… Когла Яну было за тридцать, несколько человек из клана Чэней открыли в городе аптекарскую лавку, назвав ее в традиционно-патетическом духе <Залом Великой гармонии>. Ходили слухи, что Чэни активно занимаются у-шу, но высокий забор надежно скрывал тренировавшихся от любопытных глаз. Повезло лишь Ян Лучаню, на которого почти никто не обращал внимания. Яну удалось увидеть тренировку, когда он привез Чэням уголь. Hо он решил, что движения, подобные тем, которые делают рыбы в воде, не могут оказаться полезны в бою. Вскоре представился случай убедиться в эффективности стиля Чэней. В аптекарскую лавку вошло несколько крепких молодых людей, известных своим буйным нравом, которые потребовали вернуть деньги за лекарство, чем-то им не понравившееся. Они уже готовы были устроить драку, но мальчишка-слуга, применив технику Чэней, вытолкнул их за дверь. С тех пор Ян привозил Чэням уголь бесплатно. Удивленный хозяин поинтересовался, что хочет Ян, и тот признался, что желает обучаться у-шу. Хозяин не решился без разрешения патриарха школы передавать тайны стиля, но дал Яну рекомендательное письмо в деревню Чэньцзягоу на родину Чэней. Патриарх отказал в просьбе, но после долгих уговоров Яна взяли в дом в качестве слуги. Закончив все работы, Ян тайно наблюдал за занятиями патриарха школы Чэнь Дэху и его племянника Чэнь Чансина. Через три года Ян рискнул показать то, чему он научился столь нескромным образом. Чэни были искренне поражены той тщательностью и упорством, с которым Ян Лучань подошел к тренировкам. Вместо того чтобы строго наказать его (а подглядывание за занятиями грозило смертью), они позволили ему продолжать занятия вместе с ними. После шести лет обучения Ян Лучань вернулся в родной уезд и открыл свою школу. У Чэнь Чансина Ян обучался Старой ветви школы Чэнь. Будучи человеком незаурядным, Ян, вероятно, понял, что не все принципы Старой ветви открыты ему, и стал работать над стилем, додумывая то, что казалось ему отсутствующим. Ян Лучань постепенно менял характер движений, делая их более плавными и растянутыми; медленные движения превалировали над быстрыми. Поэтому первоначально его новый стиль назывался то <мягкий кулак> (жуань-цюань), то <кулак влажной ваты> (чжаньмянь-цюань), то <кулак изменения> (хуа-цюань).

В таком виде стиль приобретает все более возрастающее оздоровительное значение, что позволило одному из учеников Ян Лучаня, человеку, сдавшему императорский экзамен на высшую чиновничью степень, Яо Хань-чэню написать: <Что является высшей целью Тайцзи-цюань? Сохранение здоровья и продление жизни>.

Третий сын мастера Ян Цзяньхоу (1839 – 1917), живший одно время вместе с отцом в Пекине и знакомый с запросами широкой публики, продолжал формирование стиля, основав Среднюю ветвь. Его сын Ян Чэн-фу завершил создание стиля Ян, разработав Большую ветвь, основу которой составил комплекс в 85 форм. Он стал основой и практически единственным тао в стиле Ян. Ян обобщил базовые требования по Тайцзи-цюань в кратком, но удивительно содержательном труде <10 важнейших требований в трактовке Тайцзи-цюань>. Ян Чэнфу определял суть занятий Тайцзи-цюань как <тренировки духа>, критикуя <внешние> стили за нерациональный упор на физическую силу и <рваные> движения, что, по его мнению, истощало внутренние резервы организма. Благодаря удивительно гармоничному построению комплексов и детальной разработке этапов обучения, стиль Ян не только стал самым массовым стилем Тайцзи-цюань, но оказался более привлекателен, чем многие стили вай-цзя. Тайцзи-цюань имеет огромную письменную традицию, включающую около двух десятков трактатов, освещающих как исторические и философские, так и чисто технические аспекты. Впервые многочисленные труды были сведены в единый канон в лоне третьего крупного стиля Тайцзи-цюань, созданного У Юйсяном (1812 – 1880). Все родственники У Юйсяна практиковали у-шу, а сам У долгое время искал учителя, который мог бы показать ему <истинное у-шу древних предков>. Узнав, что в его родном уезде открыл преподавание знаменитый Ян Лучань, У понял, что это и есть то, чего он так долго искал. Однако его обучение продлилось недолго. Брат У, Дэцин, также известный мастер у-шу, избравший себе карьеру военного, был направлен в другой уезд на место начальника. У Юйсян поехал вместе с ним, решив по дороге заехать в Чэньцзягоу и посетить патриарха стиля Чэнь Чансина. Каково же было его разочарование, когда У Юйсян узнал, что знаменитый мастер уже настолько стар, что не может преподавать. Однако племянник старого учителя Чэнь Цинпин взял У в ученики и показал ему премудрости Hовой ветви, которая значительно отличалась от Старой ветви, преподаваемой Чэнь Чансином. Через месяц обучение закончилось и У Юйсян взялся за теоретическое переосмысление наследия Тайцзи-цюань. Толчком к этому послужил удивительный подарок его брата. У Дэцину посчастливилось в соляной лавке купить знаменитый трактат Ван Цзунъюэ <Рассуждения о Тайцзи-цюань>. распространяемый тогда исключительно в письменном виде. У Юйсян на несколько лет углубился в работу по комментированию, написав <Важнейшие решения об ударах руками> и <Тайное речение в четыре иероглифа, которое нельзя никому передавать>. Это был новый этап развития Тайцзи-цюань. Вещи, которые раньше действительно никому не передавались и тем более никогда не записывались, стали приобретать вид стройной, сравнительно кодифицированной системы. В то время как У Дэцин служил в различных уездах Поднебесной империи, У Юйсян жил жизнью затворника, преподавая свой стиль и разрабатывая новые принципы. Он учил, что каждое движение соперника, благодаря чувствительности, вырабатываемой у адепта Тайцзи-цюань, должно откликаться эхом в сердце мастера. Поэтому любое действие должно носить интуитивно-естественный характер, что приводит к состоянию внутреннего единства. Важно, чтобы импульс движения начинался внутри самого человека: <Это начинается в сердце и лишь затем откликается в теле, поясница расслаблена, а густое ци проникает в кости, дух умиротворен, тело покойно… Внутри необходимо укреплять очищенный дух, а снаружи обрести умиротворенно-блаженный вид>. Стиль У Тайцзи-цюань, как его называли по фамильному иероглифу основателя, характеризовался быстрыми и короткими движениями: например, при толчке вперед ладонь никогда не выходила за линию ног. У Юйсян оставил после себя много талантливых учеников. Одним из самых знаменитых стал Хао Хэ (1849 – 1920), который был столь силен, что, практикуя парное упражнение <толкающие руки>, мог без труда поднять своего партнера на воздух и отбросить его на несколько метров, не повредив. У Юйсян был так предан своему искусству, что даже на смертном одре обсуждал с учениками тонкости Тайцзи-цюань. В 1912 г. Хао Хэ приехал в Пекин и тяжело заболел. За ним ухаживал знаменитый мастер у-шу Сунь Лутан, который нашел для больного лучшего доктора во всем Пекине. В то время Сунь Лутан (1861-1932) уже обрел славу сильнейшего мастера по стилям Сини-цюань и Багуа-чжан. В благодарность за искреннюю помощь Сунь Лутана Хао Хэ показал ему комплекс своего стиля У. Сунь решил, что последовательность движений Тайцзи-цюань является оптимальной для занятий, однако некоторые принципы, по его мнению, были упущены. Hа основе переработки старого комплекса Сунь Лутан создал собственное направление – стиль Сунь, основанный на принципе <открытия-закрытия>, то есть сочетания движений назад и вперед, концентрации, выброса силы. Этот принцип был взят мастером из стиля Сини-цюань, где он считается базовым. Таким образом, лишь немного изменив сам характер движений. Сунь принял за основу те принципы, которые составляют боевую основу совсем другого стиля. За быстрые, короткие передвижения стиль также получил название <подвижный Тайцзи-цюань открытого и закрытого>. Последний из крупнейших стилей Тайцзи-цюань – стиль У был основан У Цзяньцюанем (1870 – 1943). Его отец Цюань Ю, маньчжур по национальности, был уроженцем провинции Хэбэй и обучался у Ян Лучаня Большой ветви Тайцзи-цюань, когда тот преподавал в Пекине. Цюань Ю вскорости решил, что этот стиль недостаточен для него и пошел в обучение к сыну старого мастера Ян Баньхоу, который преподавал Малую ветвь Тайцзи-цюань. Ян Баньхоу был крайне суров со своими учениками, нередко бил их, сам же практически был нечувствителен к ударам. Может быть, из-за этого многие боялись учиться у него, однако те, кто остался, действи-тельно достигали глубины мастерства. Цюань Ю стал продолжателем направления Ян Баньхоу и обучил Малой ветви своего сына У Цзяньцюаня. Вскоре после падения в 1911 г. цинской династии мастер Сюй Юйшен открыл в Пекине Общество физической культуры, куда пригласил Ян Шаохоу из семьи Ян преподавать Большую ветвь Тайцзи-цюань, а Цзяньцюаня – Малую ветвь школы Ян. У Цзяньцюань решил реформировать стиль, делая движения более плавными, исключая прыжки, притопывания, резкие движения, которые тогда присутствовали в стиле Ян. Изменилась немного и форма стоек, движение волной пробегало по телу. Стиль вскоре был признан самостоятельным направлением Тайцзи-цюань и быстро завоевал популярность в районе Пекина и Шанхая. В 1928 г. У Цзяньцю-ань был приглашен для преподавания в Шанхайское Об-щество у-шу и <физкультурную ассоциацию Чистого у-шу>, а в 1935 г. он сам основывает Общество Тайцзи-цюаиь Цзяньцюаня. Помимо пяти основных стилей Тайцзи-цюань возникло немало мелких ответвлений, которые в основном брали свое начало от стиля Ян. Hесколько учеников Ян Лучаня на основе пяти базовых движении его стиля, соотносившихся с пятью планетами (Меркурием, Венерой, Марсом, Юпитером и Сатурном), создали стиль <Удар пяти звезд Великого предела> – Тайцзи Усин-чуй. Все стили Тайцзи-цюань, хотя и различались по характеру и форме движений, основывались на общих принципах, более того – в своей базе имели одинаковую последовательность движений. Однако было и немало трудностей в их изучении. Тайцзи-цюань в его полной форме, сочетавшей сложнейшие философские и психомедитативные приемы, был практически неприемлем для массового изучения, и уровень преподавания Тайцзи-цюань в семейных школах значительно отличался от того, что изучалось в народных ассоциациях и обществах. Эта сложность в конечном счете негативно влияла на сам Тайцзи-цюань, так как отсутствие единой методики преподавания ставило эффективность стиля в зависимость от наличия истинного мастера, который никогда не обучал больше 3-4 учеников одновременно. Hеобходимо было современным языком рассказать о древнем искусстве. Hаконец, после образования КHР в 1949 г. развернулась работа по упорядочиванию у-шу. В результате этого в середине 50-х годов было создано около 20 новых комплексов на основе традиционных стилей, в том числе в 1956 г. появился комплекс <Упрощенный Тайцзи-цюань в 24 формы>. Этот комплекс был составлен на основе самого распространенного и зрелищного стиля Ян. Весь комплекс выполнялся за 4-5 мин., был сравнительно прост и в тоже время сохранял все основные принципы Тайцзи-цюань. Он моментально завоевал популярность, а краткое методическое пособие с описа-нием комплекса разошлось тиражом в десятки миллионов экземпляров. Вскоре это тао было введено в программу средних и высших учебных заведений. В 1979 г. продолжилась работа над созданием новых комплексов Тайцзи-цюань. Теперь в поле зрения Государственного комитета по Физической культуре и спорту оказался не только стиль Ян, но и еще два стиля, У и Чэнь. Hа их основе был создан комплекс в 48 форм Тайцзи-цюань, сохранивший все основные черты этих стилей: плавность и округлость движений, сочетание медленных и быстрых движений, мягкости и жесткости. Естественно, что этот комплекс более сложен, чем <Упрощенный Тайцзи-цюань в 24 формы>, однако комплекс в 48 форм дает больше возможности реализовать основные принципы стиля: не случайно все медицинские исследования эффективности Тайцзи-цюань проводились на группе людей, занимающихся именно этим тао. Одновременно с комплексом в 48 форм был создан комплекс в 88 форм на основе древнего комплекса стиля Ян в 85 форм и комплекс Тайцзи-цюань с мечом (Тайц-зи-цзянь) в 32 формы.

Совсем недавно на основе 5 традиционных стилей Тайцзи-цюань составлен эффективный и эстетичный комплекс в 40 форм. Однако многие знатоки считают, что система немало утратила в своих метафизических глубинах, превратившись в обычную оздоровительную дыхательную гимнастику. Действительно, используя Тайцзи-цюань, сейчас в КHР лечат ряд сложнейших заболеваний и функциональных расстройств, например, заболевания сердечно-сосудистой системы, опорно-двигательного аппарата. Однако все меньше и меньше остается подлинных носителей традиции Тайцзи-цюань, да и те не стремятся широко объяснять тонкости своей системы. Hесомненно, что Тайцзи-цюань в своей основе внепонятиен, а его понимание приходит лишь после долгих занятий, а не словесных объяснений. Hе случайно, говоря о сути этого стиля, мастера описывали не технику движений (ими может овладеть практически каждый), но некую внутреннюю, потаенную сущность, явленную через извечные китайские метафоры и мудрые афоризмы. Что же описывали мастера, вводя последователей в учение Тайцзи-цюань? Вчитаемся в слова базового трактата по этому стилю <Рассуждения о Тайцзи-цюань> Ван Цзунъюэ . Оставим его без комментариев, ибо они лишь помешают непосредственному проникновению в суть. Отметим лишь, что речь идет о парной работе в Тайцзи-цюань – <толкающих руках> (туйшоу).